Алистер Маклин. Пушки острова Наварон: Глава восьмая

Глава восьмая. ВТОРНИК. 19.00--00.15

Прошла минута, другая. Человечек зашевелился и со стоном сел, поддерживаемый капитаном под локоть. Щурясь, встряхнул головой, в которой еще стоял туман. Подняв глаза, при тусклом свете керосинового фонаря перевел взгляд с Мэллори на капрала, потом обратно.

На смуглых щеках появился румянец, густые темные усы сердито ощетинились, в глазах вспыхнул гнев. Человечек оторвал от себя руку капитана.

-- Кто такие? -- произнес он по-английски почти без акцента.

-- Прошу прощения, но чем меньше будете знать, тем лучше. -- Мэллори улыбнулся, чтобы фраза прозвучала не так обидно. -- Для вас же самих. Как себя чувствуете?

Потирая солнечное сплетение, коротышка согнул ногу и скривился от боли:

-- Здорово вы меня шарахнули.

-- Что поделать? -- Протянув назад руку, капитан поднял с пола дубинку. -- Вы же сами меня этой палкой намеревались огреть. Что же, мне следовало шляпу снять, чтобы удар был покрепче?

-- А вы шутник, -- ответил человечек, снова попробовав согнуть ногу. -- Колено болит, -- укоризненно посмотрел он на Мэллори.

-- Сначала о главном. Зачем вам эта дубина?

-- Хотел сбить вас с ног и посмотреть, кто таков, -- нетерпеливо ответил коротышка. -- Это самый надежный способ. Вдруг вы из горно-пехотного батальона... Почему у меня колено так болит?

-- Упали неудачно, -- без тени смущения солгал новозеландец. -- Что вы тут делаете?

-- А кто вы такой? -- спросил в свою очередь человечек.

-- Интересный у вас разговор, шеф, -- кашлянул Миллер, нарочно посмотрев на часы.

-- Ты прав, Дасти. Не ночевать же нам здесь. -- Протянув назад руку, капитан поднял котомку незнакомца и швырнул американцу. -- Загляни-ка, что там у него.

Странное дело, незнакомец даже не пытался протестовать.

-- Харч! -- благоговейно произнес капрал. -- И какой харч! Жаркое, хлеб, сыр и еще -- вино. -- Неохотно завязав котомку, Миллер окинул пленника любопытным взглядом. -- Ну и выбрал времечко для пикника!

-- Так вы американец, янки! -- улыбнулся человечек. -- Уже хорошо!

-- Что ты хочешь этим сказать? -- подозрительно спросил капрал.

-- Убедись сам, -- благодушно ответил незнакомец, небрежно кивнув в дальний угол. -- Взгляни туда.

Мэллори оглянулся. Поняв, что его обвели вокруг пальца, повернулся назад. Подавшись вперед, осторожно коснулся руки американца.

-- Не делай резких движений, Дасти. И не трогай свою пушку. Похоже на то, что наш приятель пришел не один. -- Сжав губы, Мэллори молча обругал себя за свое легкомыслие. Ведь Дасти говорил, что слышит голоса. Видно, из-за усталости он не придал этому значения...

В дверях встал высокий худой мужчина. Липа его из-под белого капюшона не разглядеть, но в руках карабин. Системы "ли энфилд", механически отметил Мэллори.

-- Не стреляй! -- торопливо произнес по-гречески низенький. -- Я почти уверен, это те, кого мы ждем, Панаис.

Панаис! Мэллори облегченно вздохнул. Одно из имен, которые назвал месье Влакос во время их встречи в Александрии.

-- Теперь мы поменялись ролями, не так ли? -- улыбнулся низенький, глядя на капитана прищуренными глазами. Усы его задиристо встопорщились. -- Еще раз спрашиваю, кто вы такие?

-- Мы из диверсионной группы, -- ответил не мешкая Мэллори.

-- Вас каперанг Дженсен прислал?

Новозеландец с чувством облегчения опустился на нары.

-- Мы среди друзей, Дасти. -- Посмотрев на низенького грека, он проговорил: -- Вы, должно быть, Лука. Первый платан на площади в Маргарите?

Человек просиял и с поклоном протянул руку.

-- Лука. К вашим услугам, сэр.

-- А это, конечно, Панаис?

Стоявший в дверном проеме темноволосый мрачный верзила коротко кивнул, но не сказал ни слова.

-- Мы те самые, кто вам нужен! -- радостно улыбался маленький грек. -- Лука и Панаис. Выходит, о нас знают в Александрии! -- произнес он с гордостью.

-- Разумеется! -- спрятал улыбку Мэллори. -- О вас очень высокого мнения. Вы и прежде оказывали союзникам неоценимые услуги.

-- И снова окажем, -- живо отозвался Лука. -- Что же мы время-то теряем? Немцы уже по горам рыщут. Чем можем мы вам помочь?

-- Продовольствием, Лука. Нам позарез нужна еда.

-- Еды сколько угодно, -- с гордым видом указал на котомки маленький грек. -- Мы вам ее в горы несли.

-- Нам, в горы?.. -- воскликнул пораженный Мэллори. -- А как вы узнали, где мы находимся? И вообще, что мы высадились на остров?

-- Дело нехитрое, -- небрежно махнул рукой грек. -- Едва рассвело, в южном направлении по улицам деревни прошел отряд немецких солдат. Они направились в горы. Все утро прочесывали восточный склон Костоса. Мы сообразили: высадилась какая-то группа, ее-то солдаты и ищут. Кроме того, мы узнали, что немцы поставили посты с обоих концов дороги вдоль южного берега острова. Выходит, вы пришли сюда со стороны западного перевала. Фрицы этого не ожидали, вы их одурачили. Вот мы и отправились вас искать.

-- Вам бы ни за что не удалось нас найти.

-- Мы бы непременно вас отыскали, -- уверенно заявил Лука. -- Мы с Панаисом изучили на острове каждый камень, каждую травинку. -- Передернув плечами, грек невесело посмотрел на снежную круговерть. -- Хуже не могли выбрать погоду.

-- Лучше не могли выбрать, -- угрюмо отозвался Мэллори.

-- Да, вчера ночью погода была подходящей, -- согласился Лука. -- Кому пришло бы в голову, что вы полетите при таком ветре, под таким ливнем. Кто бы услышал шум самолета или допустил мысль, что вы станете прыгать с парашютом...

-- Мы прибыли морем, -- прервал его новозеландец, небрежно махнув в сторону побережья. -- Поднимались по южному утесу.

-- Что? По южному утесу! -- недоверчиво воскликнул Лука. -- Никому не удавалось преодолеть этот утес. Это невозможно!

-- Добравшись примерно до половины скалы, мы тоже так подумали, -- признался Мэллори. -- Дасти может подтвердить. Так все и было.

Отступив на шаг, грек категорически заявил:

-- А я утверждаю, это невозможно. -- Лицо его было непроницаемо.

-- Он правду говорит, Лука, -- спокойно произнес Миллер. -- Ты что, газет не читаешь?

-- Как это -- не читаю! -- ощетинился маленький грек. -- Что же я -- как это называется -- неуч?

-- Тогда вспомни, о чем писали в газетах перед самой войной, -- посоветовал янки. -- Вспомни, что писали про Гималаи, про альпинистов. Ты наверняка видел его фотографии -- не раз и не два, а все сто. -- Капрал изучающим взглядом посмотрел на Мэллори. -- Только тогда он выглядел посимпатичней. Ты должен помнить. Это же Мэллори, Кейт Мэллори из Новой Зеландии.

Капитан молчал, наблюдая за Лукой. Лицо грека выражало изумление. Смешно сощурив глаза, человечек наклонил голову набок. Видно, внутри ее сработало какое-то реле, лицо засияло радостными морщинами. Недоверчивости как не бывало. Протянув в приветствии руку. Лука шагнул навстречу капитану.

-- Ей-богу, ты прав! Мэллори! Ну, конечно же, это Мэллори! -- восторженно воскликнул грек и, вцепившись новозеландцу в руку, принялся трясти ее. -- Американец действительно правду говорит. Заросли вы щетиной... Да и выглядите старше своих лет.

-- Я и чувствую себя старше, -- угрюмо произнес Мэллори. Кивнув в сторону янки, прибавил: -- Это капрал Миллер, гражданин Соединенных Штатов.

-- Тоже знаменитый альпинист? -- обрадованно спросил Лука. -- Тоже горный тигр, да?

-- Он совершил такое восхождение на вершину южной скалы, какого свет не видывал, -- признался капитан. Посмотрев на часы, в упор взглянул на маленького грека. -- В горах нас ждут товарищи. Нам нужна помощь, Лука. Очень нужна, причем сию же минуту. Вы знаете, какая вам грозит опасность, если выяснится, что вы нам помогали?

-- Опасность? -- пренебрежительно махнул рукой грек. -- Чтобы Луке и Панаису, лисам острова Навароне, могла угрожать какая-то опасность? Это невозможно! Мы ночные призраки. -- Накинув на плечи лямки вещмешка. Лука произнес: -- Пошли. Отнесем еду вашим товарищам.

-- Одну минуту! -- положил ему на плечо свою руку Мэллори. -- Это еще не все. Нам нужно тепло -- печку и горючее, и еще нам нужны...

-- Тепло! Печку! -- в изумлении воскликнул Лука. -- Что там у вас за вояки? Сборище старых баб, что ли?

-- И еще нам нужны бинты и лекарства, -- терпеливо объяснил капитан. -- Один из наших друзей получил тяжелое увечье. Точно не знаем, но опасаемся, что он умирает.

-- Панаис! -- скомандовал Лука. -- Живо в селение! -- Лука говорил по-гречески. Отдав нужные распоряжения, он заставил капитана описать место, где находится их убежище, и, убедившись, что Панаис все понял, постоял в нерешительности, накручивая кончики усов. Наконец, поднял взгляд на Мэллори.

-- Сами сумеете отыскать пещеру?

-- А Бог его знает, -- простодушно ответил новозеландец. -- Вряд ли.

-- Тогда я должен вас проводить. Видите ли, Панаису будет тяжело. Я велел ему захватить постель. Так что не знаю...

-- Я с ним пойду, -- предложил свои услуги капрал. Он тотчас вспомнил адский труд на каике, восхождение на утес, вынужденный марш-бросок через горы. -- Разминка мне не повредит.

Лука перевел слова Миллера Панаису, глядевшему исподлобья, -- видно, тот не понимал ни бельмеса по-английски. К удивлению капрала, его предложение вызвало бурю протеста со стороны мрачного грека.

-- Что с этим голубком? -- спросил Миллер капитана. -- Видно, не очень-то рад моему обществу.

-- Он заявляет, будто превосходно справится один, -- перевел слова Панаиса новозеландец. -- Считает, что ты будешь задерживать его при подъеме. -- Шутливо покачав головой, Мэллори прибавил: -- Как будто есть на свете сила, которая может помешать Дасти Миллеру во время восхождения!

-- Вот именно! -- воскликнул Лука. Ощетинившись, как ежик, он набросился на своего товарища, тыча в воздух пальцем для пущей убедительности. Миллер с опаской посмотрел на капитана.

-- Что это он ему втолковывает, шеф?

-- Чистую правду, -- торжественно заявил Мэллори. -- Говорит, что тот, дескать, должен быть польщен оказанной ему честью идти рядом с мосье Миллером, всемирно известным американским скалолазом. -- Мэллори с улыбкой добавил; -- Панаис теперь в лепешку разобьется, доказывая, что житель острова Навароне не уступит никому в искусстве карабкаться по горам.

-- О Господи! -- простонал американец.

-- Когда будете возвращаться, не забудь протянуть ему руку на особенно крутых участках.

К счастью для Мэллори, ответ американца унесло снежным зарядом.

Ветер, принесший тот заряд, с каждой минутой усиливался. Снежные хлопья хлестали в лицо, выбивали слезы из-под часто моргающих век, проникали в малейшую прореху в одежде и таяли. Промокнув до нитки, люди окоченели и чувствовали себя несчастными. Мокрый снег прилипал к горным ботинкам, тяжелым, как гири, от их веса болели мышцы ног. То и дело спотыкаясь, ползли, как черепахи. Видимость ничтожная: люди не видели даже собственных ног. Мутно-белая пелена превращала путешественников в бесформенные пятна. Лука поднимался наискось по склону с олимпийским спокойствием, словно гуляя по дорожке своего сада.

Маленький грек оказался ловким и неутомимым, как горный козел. Языком он работал столь же проворно, сколь и ногами. Донельзя обрадованный возможностью заняться хоть каким-то делом, лишь бы навредить врагу, он болтал без умолку. Он рассказал Мэллори о трех последних попытках союзников высадиться на остров и о том, какой жестокий урон был нанесен им. О том, что кто-то заранее оповестил немцев о предстоящей высадке с моря; как противник готовился к подходу отряда кораблей особого назначения и десантно-диверсионных групп. Как две группы воздушных десантников вследствие ошибки и серии непредвиденных и неблагоприятных обстоятельств были заброшены в расположение частей противника. Как они с Панаисом дважды едва не поплатились жизнью. В последний раз Панаис даже был схвачен, но ему удалось убить обоих часовых и уйти неопознанным. Рассказал о дислокации немецких частей и застав на территории Навароне, о местонахождении контрольных пунктов на обеих дорогах острова. Наконец, сообщил капитану те скудные сведения о крепости, которыми располагал сам. Панаис же, по словам Луки, побывал в крепости дважды, оставшись в ней один раз на всю ночь, и с точностью до дюйма запомнил, что где находится: орудия, командные пункты, солдатские казармы, помещения для офицеров, склад боеприпасов, турбогенераторные, сторожевые посты.

Мэллори аж присвистнул. Узнал он гораздо больше, чем мог рассчитывать. Предстоит, правда, оторваться от преследователей, добраться до крепости, проникнуть в нее, -- а Панаис знает, как это сделать, -- и тогда... Наклонясь пониже, Мэллори бессознательно ускорил шаг.

-- Ваш друг Панаис, должно быть, замечательная личность, -- проговорил он задумчиво. -- Расскажите мне о нем поподробнее, Лука.

-- Что мне вам рассказать? -- ответил грек, стряхнув снег с капюшона. -- Что я знаю о Панаисе? Кто вообще что-то знает о нем? Что он удачлив, как бес; смел, как безумец, н что скорее лев ляжет мирно рядом с ягненком, скорее голодный волк пощадит стадо, чем Папане станет дышать с немцами одним воздухом? Знаю одно. Слава Богу, что я не родился немцем. Панаис нападает исподтишка, под покровом ночи, и наносит противнику удар ножом в спину. -- Лука перекрестился. -- У него руки по локоть в крови.

Мэллори невольно поежился. И все же в личности этого темноволосого, угрюмого грека с бесстрастным лицом и глазами, скрытыми под капюшоном, было что-то таинственное.

-- Наверняка, это неполный портрет Панаиса, -- упорствовал Мэллори. -- Вы же оба жители Навароне.

-- Это верно.

-- Остров невелик, вы всю жизнь прожили бок о бок.

-- Вот тут-то, майор, вы и ошибаетесь! -- Несмотря на протесты и объяснения Мэллори, Лука по собственному почину повысил новозеландца в звании и упорно продолжал так к нему обращаться.

-- Я, Лука, много лет прожил за рубежом, находясь на службе у месье Влакоса. Месье Влакос, -- заметил с гордостью маленький грек, -- очень важный государственный чиновник.

-- Знаю, -- кивнул головой Мэллори. -- Консул. Мы с ним встречались. Очень славный господин.

-- Как! Вы встречались с месье Влакосом? -- восторженно воскликнул Лука. -- Это хорошо! Это великолепно! Вы должны мне все рассказать. Он великий человек. Я вам рассказывал...

-- Мы говорили о Панаисе, -- напомнил маленькому греку капитан.

-- Ах, да, Панаис. Я уже сообщал вам, что долгое время жил за границей. Когда я вернулся на остров, то Панаиса на нем не застал. Отец его умер, мать снова вышла замуж, и Панаис переехал на Крит, где жил вместе с отчимом и двумя сводными сестричками. Отчим, занимавшийся рыбным промыслом и хлебопашеством, погиб, сражаясь с немцами близ Кандии в начале войны. Панаис, унаследовав от отчима судно, помог спастись многим союзникам. В конце концов немцы его поймали и подвесили за кисти рук на площади в деревне, где жили его родные, это недалеко от Кастелли. В назидание его землякам Панаиса пороли до тех пор, пока не обнажились ребра и позвоночник. Сочтя его мертвым, беднягу в таком виде и бросили. Потом деревню немцы сожгли. Семья Панаиса исчезла. Поняли, каким образом, майор?

-- Понял, -- мрачно ответил Мэллори. -- Ну, а Панаис?

-- Он должен был умереть. Но этого парня не так-то просто сломать. Он крепче нароста на стволе рожкового дерева. Ночью друзья его перерезали веревки и унесли его в горы, где он скрывался, пока не поправился. А потом вернулся на остров Навароне. Каким образом, одному Богу известно. Наверно, перебирался с острова на остров на тузике. Зачем он вернулся, он мне не сказал. Может, убивать немцев на его родном острове Панаису доставляет больше удовольствия? Я этого не знаю, майор. Знаю одно: ни еда, ни сон, ни сияние солнца, ни женщины или вино -- ничто не радует эту черную душу. -- Лука снова осенил себя крестным знамением. -- Он слушается меня, потому что я управляющий имения Влакосов. Но даже я его побаиваюсь. Убивать, убивать и снова убивать -- единственная цель его жизни.

На мгновение маленький грек остановился, принюхиваясь, словно охотничья собака, напавшая на след, сбил с подошв налипший снег и уверенно пошел вверх по склону. Умение его безошибочно ориентироваться казалось сверхъестественным.

-- Еще далеко, Лука?

-- Метров двести, майор. Не больше. -- Сдув с густых усов снег. Лука выругался. -- Я не очень-то расстроюсь, если доберусь до пещеры.

-- Я тоже, -- произнес Мэллори, чуть ли не с любовью вспомнив жалкое, продуваемое ветром убежище, где со стен течет вода. Когда они оба выбрались из седловины, стало заметно холоднее. Ветер усиливался, с завыванием повышаемой ноту за нотой. Чтобы преодолеть сопротивление ветра, приходилось сгибаться чуть ли не надвое. Вдруг оба застыли на месте. Прислушиваясь, переглянулись, наклонив головы, но вокруг была снежная круговерть. Оба так и не поняли, что заставило их насторожиться.

-- Вы тоже слышали какой-то звук? -- спросил грека Мэллори.

-- Это всего лишь я. -- Резко повернувшись при звуках густого баса, Мэллори увидел, как из снега выросла дородная фигура в белом маскхалате. -- Повозка, груженная молочными бидонами, которая едет по булыжной мостовой, производит меньше шума, чем ты и твой приятель. Снег заглушал ваши голоса, и я не сразу разобрал, кто это.

-- Как ты здесь очутился, Андреа? -- с любопытством посмотрел капитан на товарища.

-- Пошел за дровами, -- принялся тот объяснять. -- На закате, когда снегопад чуть поутих, на склоне Костоса я заметил небольшую хибару. Она пряталась в лощине неподалеку отсюда. Ее темный силуэт четко выделялся на фоне снега. Вот я и пошел...

-- Совершенно верно, -- оборвал его Лука. -- Это хижина полоумного старика Лери. Он пас коз. Мы все его предупреждали, но он никого, кроме коз, и знать не желал. Вот его хибарку и накрыло оползнем.

-- Нет худа без добра... -- пробормотал Андреа. -- Старый Лери нас сегодня согреет. -- Внезапно остановившись у края разверзшегося перед ним оврага, плечистый грек ловко, словно горный баран, соскользнул на дно. Дважды пронзительно свистнув, прислушался и, дождавшись ответного сигнала, стал торопливо карабкаться вверх. Опустив автомат, Кейси Браун, встретивший их возле устья пещеры, отодвинул в сторону брезентовый полог.

Оплывая с одного боку из-за ледяного сквозняка, сальная свеча чадила, освещая своим неровным пламенем пещеру. От свечи почти ничего не осталось. Капающий фитиль беспомощно сник, касаясь камня, и Лука, сняв маскировочный халат, зажигал от умирающего пламени новый огарок. На мгновение вспыхнули обе свечи, и при их свете Мэллори впервые разглядел своего спутника. Невысокого роста, коренастый, темно-синяя куртка, отделанная черной тесьмой по швам и вышитая цветистыми узорами на груди, перетянута малиновым кушаком. Смуглое улыбающееся лицо, украшенное великолепными усами, развевавшимися как знамя. Веселый шевалье, миниатюрная копия вооруженного до зубов д'Артаньяна. Тут взгляд Мэллори упал на глаза маленького грека, окруженные мелкими морщинками, темные и прозрачные. В них застыли печаль и усталость. Новозеландец был поражен, еще не понимая причины, но огарок вспыхнул и погас, и лицо Луки снова оказалось в тени.

Вытянувшись во весь рост в своем спальном мешке, Стивенc дышал с хрипом, часто. При возвращении товарищей он проснулся, но ни есть, ни пить не стал, а, отвернувшись к стене, снова забылся нездоровым, тревожным сном. Со стороны казалось, он совсем не испытывает никаких страданий. Опасный симптом, подумал Мэллори. Самое худшее, что может быть. Скорее бы возвращался Миллер...

Запив глотком вина последние крошки хлеба, Кейси Браун неуклюже поднялся на ноги. Отодвинув полог, мрачным взглядом впился в снежную пелену. Зябко повел плечами, опустил полог. Закинув за плечи рацию, захватил моток веревки, фонарь и кусок брезента. Мэллори взглянул на часы. До полуночи пятнадцать минут. Скоро сеанс связи с Каиром.

-- Хотите снова попытать счастья, Кейси? В такую ночь хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.

-- Я бы тоже не выгнал, -- с мрачным видом произнес Браун. -- Но попробовать стоит, сэр. Прохождение сигнала ночью гораздо лучше. Хочу подняться повыше, чтобы эта окаянная гора не экранировала. А днем меня сразу бы приметили.

-- Вы правы, Кейси. Вам лучше знать. -- Мэллори с любопытством взглянул на Брауна. -- А эти причиндалы зачем?

-- Спрячу рацию под брезент, а потом и сам заберусь с фонариком, -- объяснил радист. -- А веревку прикреплю к колышку и буду вытравливать по дороге. Хочется когда-нибудь вернуться назад.

-- Молодчина, -- похвалил его капитан. -- Будьте осторожны. Эта лощина вверху сужается, превращаясь в настоящее ущелье.

-- Обо мне не беспокойтесь, сэр, -- решительно произнес Браун. -- Что может случиться с Кейси Брауном?

Ворвался снежный заряд, хлопнул полог, и Браун исчез.

-- Что ж, если Кейси не боится метели... -- произнес Мэллори, поднявшись на ноги и натягивая маскировочный костюм. -- Прогуляюсь-ка я за дровами, джентльмены. К хижине старика Лери. Кто хочет составить компанию?

Андреа и Лука вскочили одновременно, но капитан отрицательно покачал головой.

-- Хватит одного. Кому-то надо остаться со Стивенсом.

-- Он спит крепким сном, -- возразил Андреа. -- Пока ходим, с ним ничего не случится.

-- Я не об этом. Просто нельзя допустить, чтобы Энди попал в руки к немцам. Они ему развяжут язык. И в том не будет его вины. Но рисковать мы не вправе.

-- Фи! -- прищелкнул пальцами Лука. -- Напрасно беспокоитесь, майор. На несколько миль вокруг нет ни одного немца. Можете на меня положиться. Помолчав, Мэллори наконец усмехнулся.

-- Вы правы. Мне черт-то что лезет в голову. -- Наклонясь к Стивенсу, капитан легонько потряс его. Юноша застонал, с трудом открывая глаза.

-- Мы пошли за дровами, -- объяснил ему Мэллори. -- Через несколько минут вернемся. Не возражаешь?

-- Конечно, нет, сэр. Что может за это время произойти? Оставьте рядом автомат и свечку погасите. -- С улыбкой добавил: -- Не забудьте назваться, когда вернетесь,

Нагнувшись, Мэллори дунул на свечу. Полночный мрак поглотил и людей, и предметы, находившиеся в пещере. Мэллори повернулся на каблуках, приоткрыв полог, выбрался наружу, за ним Андреа и Лука. Мела поземка, занося слоем снега дно оврага.

На то, чтобы отыскать хижину старого пастуха, ушло минут десять. Еще пять -- на то, чтобы Андреа смог сорвать с расшатанных петель дверь и разбить ее на удобные для переноски обломки. То же произошло с нарами и топчаном. Еще десяток минут понадобилось на то, чтобы стянуть веревкой дрова в вязанки и доставить их в пещеру. Северный ветер швырял в лицо пригоршни мокрого снега, достигая штормовой силы. Добравшись до лощины, путешественники оказались под защитой крутых ее откосов.

Возле устья пещеры Мэллори негромко подал голос. Не услышав ни единого звука, он снова позвал Стивенса и напряженно прислушался. Спустя несколько секунд повернулся и взглянул на Андреа и Луку. Аккуратно опустив вязанку на снег, достал кольт и фонарь, отодвинув полог, вошел. Переводчик-предохранитель и выключатель на фонаре щелкнули одновременно.

Луч фонаря упал на пол пещеры у самого входа, переместился дальше, задержавшись на одном месте, затем устремился в дальний угол пещеры, вернулся назад и застыл, упершись в середину. На полу валялся скомканный спальник. Энди Стивенса не было.