Константин Михайлович Станюкович. "Берег" и море: Глава

XVI

Через два дня "Воин" вошел в Тихий океан, направляясь в негостеприимное Берингово море, куда посылало высшее морское начальство.

Давно уже американцы и другие иностранцы охотились за морским зверем у наших берегов, нарушая договоры, по которым охота за морским зверем допускалась в десяти милях от побережья наших северных морей (Охотского и Берингова) и в тридцати от Командорских островов, где особенно было много драгоценных котиков.

Нерегулярно посылались военные суда для охраны берегов. Котики безжалостно уничтожались иностранцами. Драгоценный зверь уменьшался. Изредка появлялись в русских газетах статьи о бессовестном разбойничьем поведении иностранных китобоев и шкун.

И несколько лет до посылки "Воина" в крейсерство появилась военная шкуна у Командорских островов.

Капитан ее наводил страх на капитанов "купцов", занимавшихся ловлей котиков на нашей зоне. Бдительный моряк взял, как призы, две американские шкуны и послал несколько ядер вдогонку убегающему под всеми парусами клиперу, нагруженному драгоценным зверем.

Цена на котиков сильно повысилась на бирже Сан-Франциско и на биржах во многих портах Дальнего Востока.

И вдруг, совершенно случайно, прежний начальник эскадры Тихого океана прочел в английской шанхайской газете нечто невероятное.

В статье рассказывалось, что на днях пришли две шкуны с полным грузом котика, проданного дешевле рыночной цены. Груз принадлежал по документам какому-то русскому купцу. Но будто в действительности принадлежал капитану того военного судна, которое охраняет ловлю котиков от иностранцев. И затем шли довольно пикантные подробности о том, как ведется торговля, которой занимаются русские агенты, строго оберегающие промысел от иностранцев.

Адмирал, разумеется, не поверил такому позорному обвинению.

Но правдоподобие подробностей всего этого "трюка" заставило адмирала послать вырезку из английской газеты местному начальнику во Владивосток.

Адмирал ответил другому адмиралу конфиденциальным письмом.

Разумеется, англичане и американцы - недаром "торгаши и разбойники". Они из мести оклеветали русских моряков. Если бы было что-нибудь подобное, то, конечно, до адмирала дошли бы слухи.

А между тем во Владивостоке, не стесняясь, говорили в клубе о торговых операциях с котиками, о какой-то "стачке" и называли людей, хорошо заработавших на котиках во время охраны их ловли от иностранцев.

Когда начальник эскадры зашел во Владивосток, местный адмирал снова ничего не слыхал, а пришлый в тот же день узнал про баснословные слухи.

И неожиданно пришел на корвете на Командорские острова.

Он велел шкуне вернуться во Владивосток и написал в Петербург такое донесение, что тогдашний морской министр только ахнул.

Он был уверен, что в других ведомствах возможны злоупотребления, но в его - немыслимы сколько-нибудь серьезные. Недаром же он все знает, все видит и своевременными мерами уничтожает в начале.

А между тем...

Адмирал-министр только энергично выругался, как боцман старых времен, разрешавший руганью все вопросы, сомнения и неожиданности, приказал произвести строжайшее следствие и конфиденциально написал, чтобы "ради чести России и флота" делу не придавали огласки и не привлекали к суду лиц, прежде прикосновенных к позорной торговле котиками. Судить только командира и офицеров шкуны.

Они были судимы и сосланы в Сибирь. Некоторым прикосновенным предложили подать в отставку. Местный адмирал получил другое назначение. Все прошло тихо, келейно. Сору из избы вынесено не было, и можно было говорить, что одна паршивая овца может найтись в самом лучшем стаде.