В.Кунин "Иванов и Рабинович или Ай гоу ту Хайфа": Глава 49

КАК ОБЫЧНО ДОПЛЫВАЮТ ДО ХАЙФЫ

И еще они плыли День, Ночь и День... И, слава богу, им никто больше не встретился на их нелегком пути!.. Но во вторую Ночь их все-таки догнал злой и беспощадный шторм.

Снова разлетались снасти!.. Рвались мокрые веревки, разваливались блоки, трещали по всем швам паруса!..

Большой парус - почти в сто квадратных метров, разлетелся в клочья! Не сладить было с ним на такой волне, при таком ветре - ни рифы взять, ни убрать его вовсе!.. Рук не хватало, сил человеческих...

Бултыхались в черной, пенной воде под одним стакселем. Может быть, это и спасло, что грот разлетелся ко всем чертям...

Штурвал в четыре руки удерживали. Молились, только бы не заклинила цепная передача! Только бы не потерять управление!..

А вокруг - ни одной живой души!..

Правда, под утро, когда ветер уже стал слегка стихать, осторожно подошло какое-то суденышко (так и не разобрали в предрассветных сумерках - кто, что, откуда?..), предложило помощь - все конец толстого каната с кормы показывали, дескать, "не взять ли вас на буксир, господа хорошие?.. " Но Василий сказал Арону:

- Пошли они... За этот буксир они у нас потом все карманы вывернут! А нам еще жить на что-то надо... Когда мы еще яхту продадим? Когда свои миллионы получим!.. Точно?

- Точно, - ответил ему Арон. - Не маленькие. Сами выгребемся. А утром - будто ночью ничего и не было!

Тишь, гладь, да божья благодать... Вода - зеркальная, без единого барашка. Чуть парит, и от этого в усталых, провалившихся глазах горизонт дрожит, размывается, теряет четкость и смотреть на него подолгу трудно. От напряжения слезы наворачиваются, в висках начинает стучать...

Шли под одним рваным и излохмаченным стакселем и верным двигателем. Под мерный стук дизеля пили кофе из термоса.

Со встречного курса прилетел маленький самолетик. Снизился, покружился над "Опричником", помахал крылышками, развернулся и улетел обратно.

- Наверное, Хайфа близко, - сказал Арон. - С чего это? – спросил Василий.

- А такие маленькие далеко не летают... - Не скажи. Вспомни пацана немецкого - Руста. Откуда он прилетел, чтобы на Красную площадь усесться? А самолетик такой же!

Арон пожал плечами, ничего не ответил.

Во всю пекло солнце. Наверное, уже израильское... И на долгие разговоры просто не было сил.

Когда солнце стояло в зените и жара стала несусветной - показалась Хайфа.

Вернее, не столько Хайфа, сколько мыс Рас-эль-Курум, как сообщил Василий, держа в руках последний том лоции Юго-Восточной части Средиземного моря, изданный в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году Министерством обороны Союза ССР и Главным управлением навигации и океанографии.

Прямо по курсу уже виднелось большое белое здание госпиталя, неподалеку от него угадывался высоченный элеватор...

Справа торчал в небо позолоченный купол храма, а в глубине мыса, на вершине горы еще одно приметное здание. Как сказал всезнающий Василий - гостиница.

Василий приволок из каюты крупномасштабную карту "Подходы к порту Хайфа" - в одном сантиметре пятьдесят метров, поглядел на нее внимательно, прикинул на глаз новый курс и сказал Арону:

- Ароша... Лево руля градусов на пятнадцать-двадцать. Как говорят в Одессе - теперь это без разницы. Этот мыс - Рас-эль-Курум все равно обходить. - Заход в порт со стороны бухты Акко. А здесь у них главная набережная. Здесь ни рыбы не половишь, ни на якорь не станешь. Сплошные запреты!.. Как у нас...

Арон молча довернул и повел "Опричник" параллельно берегу. Минуты через три откашлялся и неуверенно сказал:

- Знаешь, Васька... А может, не будем продавать яхту?.. Я чего-то к ней так уже привык... Да и насобачились мы на ней вроде. Неужели мы с тобой без этих миллионов на житуху не заработаем? А по первости на ней даже жить можно...

Василий отложил в сторону карту и лоцию, уселся на банку кокпита и уставился на Арона. Покачал головой удивленно и сказал:

- Телепат хренов...