В.Кунин "Иванов и Рабинович или Ай гоу ту Хайфа": Глава 2

КАК ОБРЕТАЮТ СВОБОДУ

В специальном помещении с лозунгом "На свободу с чистой совестью! " специальный офицер говорил специальные слова:

- Надеюсь, что пребывание в нашей колонии не прошло для вас даром и на свободе вы станете снова полезными членами нашего общества, - офицер заглянул в документы, освежил в памяти имена Иванова и Рабиновича и добавил:

- Так, Василий Петрович и Арон Моисеевич? - Так точно, гражданин начальник! - хором ответили Арон и Вася. - Теперь я для вас не "гражданин начальник", а "товарищ".

- Ну да? - удивился Арон.

- Конечно! Конечно, "товарищ"! - быстро согласился Иванов. - Теперь, Арон Моисеевич и Василий Петрович, для вас весь мир друзья и товарищи! - улыбнулся офицер.

Разъехались многотонные лагерные ворота, к которым намертво были приварены проржавевшие буквы "СЛАВА КПСС! ", и Рабинович с Ивановым оказались на Свободе. 

И тут же были встречены воплями Клавки и Ривки, вылетевшими из стоявшего рядом старенького "Москвича". 

- Сестреночка!.. - нежно всхлипнул Василий. Клавочка... Ривка рванулась к Арону. Но тот остановил ее, обошел старый расхлябанный "Москвич", оглядел его со всех сторон и только потом ласково похлопал Ривку по обширному заду в кургузой юбке:

- Совсем изблядовалась?

- Ой, Арончик... Ну, что ты такое говоришь? Люди же... - Вовремя мамочка откинула копытца. Она бы твоего вида не перенесла, - и Арон, наконец, поцеловал Ривку.

- Ну, правильно! Она была бы в восторге, что тебя в тюрьму посадили на два года, шлемазл! Садись за руль. Твои права в бардачке. А то у меня уже месяца три как доверенность кончилась. Клавочка! Так мы едем к вам или к нам?

- Без разницы! - весело крикнула Клавка.

Поздней ночью на маленькой кухне стандартной двухкомнатной квартиры, после загульного вечера, на правах гостеприимных хозяев дома, сильно хмельные Клавка и Вася мыли посуду.

- Я три года был за ним, как за каменной стеной... - говорил Вася. Ко мне ни один уголовник приблизиться не мог - в таком он был "авторитете"... Он мне, как брат родной теперь!..

- Жаль, - усмехнулась Клавка. - А я его только собралась трахнуть. Теперь нельзя. Он тебе брат - значит, и мне брат. Жаль...

- Клавка!..

- Чего "Клавка"?! Ты на Ривку глаз положил? А я, что, рыжая? - Дура ты, мать твою...

- В таком случае и твою. В комнате пьяный Арон говорил Ривке: - Я три года был за ним, как за каменной стеной... Голова – Совет министров! Я евреев таких деловых не видел!!! На него вся зона молилась - он и наряды всем закроет, и коэффициент выведет, и ни один ЗЭК в обиде не останется! А если какой "бык" начнет права качать, я ему оттяжку сделаю, и опять все тихо... Мы еще в лагере решили и на воле друг без друга никуда.

- А он ничего... - сладко потянулась Ривка.

- Ривка! Я тебя умоляю... Вспомни своих хахалей. Ты им всем жизнь искалечила! Наш дом за три квартала обходят.

Ваську не трогай!.. Это я тебе говорю - старший и единственный брат. А то я тебе так по жопе надаю - ноги отнимутся!

- Ой, ой, ой, ой. Нужен мне твой Васька. Смотреть не на что.

Под утро все образовалось - в проходной комнате большая Ривка спала с худеньким Васей Ивановым, а в другой комнатке маленькая Клавка уютно посапывала на могучем плече Арона Рабиновича...