В.Кунин "Иванов и Рабинович или Ай гоу ту Хайфа": Глава 36

КАК ОПАСНЫ СЛУЧАЙНЫЕ ПОЛОВЫЕ СВЯЗИ

В полицейском участке Среднего порта метались напуганные рядовые - напяливали бронежилеты, вооружались короткоствольными израильскими автоматами "Узи" устаревшей конструкции.

Полицейские начальники тоже были очень возбуждены: - С моря можно не блокировать. У них нет горючего!.. – Репортеры здесь?

- Так точно!

- Переводчик? - Вот!.. - в кружок совещающихся начальников кто-то втолкнул старенького заспанного человечка. - Профессор славистики!

- И все-таки я бы сообщил в "Интерпол"! Пираты - их дело... – А если это не пираты? И мы опять окажемся в дерьме?!

- А если пираты?

- Тогда премию получит этот вонючий "Интерпол"... - Пираты, пираты!.. Такие дорогие яхты - настоящее ретро! - могут быть только у миллионеров или пиратов! И потом, эти ножи, эти шапочки...

- Это люди Ши Го-сюна! Головой ручаюсь!..

- Профессор, что означает название яхты - "О-прю-шник"? - "О-прич-ник", - поправил профессор. - Это старинное забытое русское слово. Так в древности называлось КаГеБе при царе Иване Грозном...

- Что я вам говорил?! Это рука Москвы!..

- По машинам!

- Брать только живыми!!!

Этой тихой и теплой ночью у причалов Арнавуткея в зеркальной гладкой воде, не способной всколыхнуть даже плавающую щепку, неподвижно, без единого всплеска спали десятки небольших судов.

И только одна-единственная яхта "Опричник" переживала какой-то удивительный, внутренний шторм!

Скрипели снасти, звенели ванты, а сама тринадцатитонная яхта невероятным образом, в абсолютно стоячей воде демонстрировала то килевую, то бортовую качку, сопровождавшиеся таким ритмичным мужским хрипом, такими женскими стонами и вздохами, что сравнить это можно было только с...

... такими же стонами и хрипами, доносившимися из огромной старой американской машины, стоявшей на причале рядом с "Опричником".

Бедная колымага пятидесятых годов, считавшаяся когда-то верхом автосовершенства, сейчас жалобно скрипела всеми своими амортизаторами, тряслась и раскачивалась, приседала то на передние колеса, рискуя в любую секунду развалиться от бушевавшей внутри ее страсти и собственной дряхлости!..

И если глухо задраенные двери и иллюминаторы "Опричника" не позволяли даже краем глаза увидеть происходящее внутри, то легкомысленно приспущенные стекла дверей автомобиля время от времени предъявляли миру то полную женскую ногу, то большую лоснящуюся грудь, а то и часть тощего мужского зада...

А потом качка "Опричника" вдруг стала чаще и сильнее, старая американская машина затряслась, как в лихорадке, и причал вдруг огласился таким диким мужским рычанием, такими восторженными стонами и криками, что...

... уже сидевшие в засаде полицейские, как по команде шумно и часто задышали, мгновенно покрылись испариной, закатили глаза, и большая часть группы захвата чуть было не потеряла сознания!..

Через несколько секунд все стихло.

"Опричник" стоял в гладкой и сонной воде без малейшего движения. Ни качки, ни скрипа...

Замер на причале и старый американский автомобиль... Почти одновременно распахнулись каюта "Опричника" и дверца автомобиля. Из каюты вышел совершенно голый, сверкающий потом Арон, с трудом поднялся на палубу и прошлепал босыми ногами на нос яхты.

Из автомобиля, еле держась на ногах, выполз голый, мокрый Василий. Цепляясь за кузов машины, он доскребся до задней ее части, схоронился за багажником и стал справлять малую нужду прямо на асфальт причала.

Арон стоял как изваяние на носу яхты, и его струя вливалась в территориальные воды Турции.

- Ну, как, Арончик? - слабым голосом негромко спросил Василий. - Фантастика!.. - ответил с яхты Арон. - А у тебя? – Нет слов!.. - счастливо сказал Вася и удивленно добавил: - Слушай, Арон, я, оказывается, такой здоровый!..

Не успел Василий закончить фразу, а Арон за него порадоваться, как вдруг откуда-то раздалась короткая, отрывистая команда на турецком языке, и в одно мгновение причал был залит морем света - вспыхнули прожекторы, фары полицейских автомобилей, сильные ручные фонари!

С визгом янычар, бросающихся в свой последний смертельный бой, орава полицейских, стреляя в воздух для укрепления собственного мужества, кинулась на маленького роста голого Васю.

- Вы что, мужики, охренели?! - только и успел крикнуть Вася. - Держись, Васек!.. - заорал Арон с яхты, и как был в парадном костюме Адама, спрыгнул на причал и бросился на выручку.

Секунд пять они, спина к спине, отбивались от суетливой кучи охранителей турецкого правопорядка, а потом на них налетела вторая волна блюстителей закона - человек пятнадцать, и они были смяты под грудой потных от страха тел в форме доблестной турецкой полиции...