"Завтра, с отливом, бриг "Форвард", под командой капитана К.3., при
помощнике капитана Ричарде Шандоне, отойдет из Новых доков Принца по
неизвестному назначению".
Вот что можно было прочесть в газете "Ливерпуль Геральд" от 5 апреля
1860 года.
Отплытие простого брига не составляет важного события для самого
крупного торгового порта в Англии. Кто приметит этот корабль среди
множества судов всех размеров и национальностей, которые едва вмещаются в
громадных доках, простирающихся на две мили в длину?
Однако 6 апреля с самого утра изрядная толпа теснилась на набережной
Новых доков; казалось, там собралась чуть ли не вся многолюдная корпорация
ливерпульских моряков. Грузчики окрестных верфей побросали свою работу,
коммерсанты - свои мрачные конторы, купцы - свои опустевшие магазины.
Разноцветные омнибусы, курсирующие вдоль доков, ежеминутно высаживали на
набережную все новые партии любопытных; казалось, весь город был охвачен
одним желанием: присутствовать при отплытии брига "Форвард".
"Форвард" представлял собою винтовой бриг в сто семьдесят регистровых
тонн, с машиной в сто двадцать лошадиных сил. По внешнему виду он мало чем
отличался от других стоявших в порту бригов. Но если он не представлял
ничего необычного в глазах простой публики, то знатоки замечали в нем
некоторые особенности, относительно которых моряк никогда не ошибется.
На борту "Наутилуса", стоявшего невдалеке на якоре, несколько человек
матросов перебрасывались словами, делая самые разнообразные догадки о
назначении брига.
- На что бы ему такие мачты? - спрашивал один из матросов. - Где это
видано, чтобы паровое судно несло так много парусов?
- Должно быть, - ответил широколицый краснощекий боцман, - этот бриг
больше надеется на ветер, чем на свою машину, и если его верхние паруса
так велики, то это потому, что нижним придется частенько бездействовать. Я
уверен, что "Форвард" отправляется в северные или южные полярные моря, а
там ледяные горы зачастую задерживают ветер, и тогда плохо приходится
судну.
- Ваша правда, мистер Корнгиль, - подхватил третий матрос. - А
приметили вы совершенно отвесный форштевень?
- К тому же, - прибавил Корнгиль, - форштевень снабжен острой, как
бритва, стальной наделкой, которая может разрезать надвое трехпалубный
корабль, если "Форвард" на полном ходу налетит на него.
- Без всякого сомнения, - подтвердил плававший по реке Мерсей лоцман, -
ведь при помощи винта бриг преисправно отмахивает по четырнадцати миль в
час. А как он поднимался против течения во время пробного плавания -
просто заглядение! Поверьте мне, это судно - отменный ходок.
- Да и под парусами бриг не ударит в грязь лицом, - продолжал Корнгиль,
- он хорошо ходит против ветра и отлично слушается руля. Я буду не я, если
бриг не махнет в полярные моря! И еще одна особенность! Приметили вы, как
широк у него гельмпорт, в который проходит головка руля?
- Что правда, то правда, - согласились собеседники Корнгиля. - Но что
же все это означает?
- А то, голубчики мои, - с презрительным самодовольством бросил
Корнгиль, - что у вас и глаз во лбу нет, да и смекалки не хватает. Это
означает, что рулю хотели дать побольше простора, чтобы его легко можно
было снять и снова поставить на место. А среди льдов, сами знаете, это
случается частенько.
- Да и сам груз брига, - прибавил один из них, - говорит за то, что
мистер Корнгиль прав. Я узнал от Клифтона, который очертя голову нанялся
на бриг, что "Форвард" берет на пять или на шесть лет продовольствия и
огромный запас угля. Уголь, съестные припасы - вот весь его груз, да еще
шерстяная одежда и тюленьи шкуры.
- Ну, значит, - сказал Корнгиль, - тут и сомневаться нечего. Но раз уж
ты, молодчик, знаешь Клифтона, то не говорил ли он тебе, куда отправляется
судно?
- Ничего не сказал, потому что и сам того не знает. Так завербован и
весь экипаж. Куда идет судно - узнает каждый, когда прибудут на место.
- Узнают, как же! К черту в зубы - вот куда! - заметил какой-то
скептик.
- Но зато какое жалованье, - продолжал, воодушевляясь, приятель
Клифтона, - какое славное жалованье! В пять раз больше обыкновенного! Да
если бы не такая плата, Ричард Шандон не завербовал бы ни одной души. И то
сказать, какое-то чудное судно, идет бог весть куда и как будто не
очень-то собирается вернуться назад! Нет, я ни за что бы не согласился!
- Согласился бы ты или нет, дружище, - возразил Корнгиль, - тебя все
равно не взяли бы на "Форвард".
- Это почему?
- Да потому, что ты не отвечаешь поставленным условиям. Мне говорили,
что женатые не принимаются на бриг, а ведь ты уже среди них. Поэтому тебе
нечего задирать нос, он и без того у тебя курносый.
Все расхохотались, даже матрос, получивший щелчок.
- Да и самое название брига что-то уж больно смелое, - продолжал
Корнгиль. - "Форвард" - "Вперед"! Но до каких же это пор вперед? И в
довершение всего никто не знает, кто его капитан.
- Как не знать - знают, - сказал молодой, наивный на вид матросик.
- Что ты сказал? Его знают?
- Да, знают.
- Слушай, молодчик, - сказал Корнгиль, - уж не считаешь ли ты Шандона
капитаном брига?
- Но... - начал было матросик.
- Так знай же, что Шандон - помощник капитана, и ничего больше. Это
бравый и смелый моряк, китобой, он хорошо себя зарекомендовал, парень
надежный и во всех отношениях достойный командовать судном. Но как бы то
ни было, он не командует бригом; он такой же капитан, как ты или я, не в
обиду мне будь сказано. Что же касается человека, который после бога
должен быть первым на корабле, то о нем ничего неизвестно даже самому
Шандону. В свое время настоящий капитан должен явиться, только неизвестно,
когда это произойдет и на каком побережье - в Новом или Старом свете.
Ричард Шандон не говорил, да и не имеет права говорить, куда направит
бриг.
- Уверяю вас, мистер Корнгиль, - возразил молодой матрос, - что кое-кто
уже объявлен капитаном на бриге, о нем говорится в письме, которое получил
Шандон и в котором ему предлагалась должность помощника капитана.
- Как так! - воскликнул Корнгиль, хмуря брови. - Ты будешь меня
уверять, будто на бриге имеется капитан?
- Так оно и есть, мистер Корнгиль.
- Кому ты это говоришь? Мне?
- Ну да, потому что так сказал мне тамошний боцман Джонсон.
- Мистер Джонсон?
- Ну да, он сам мне это сказал.
- Сам Джонсон?
- И не только сказал, но даже показал мне капитана.
- Показал капитана? - переспросил ошеломленный Корнгиль.
- Да, показал!
- И ты его видел?
- Собственными глазами.
- Кто же это такой?
- Собака.
- Собака?..
- Собака о четырех ногах?
- Да!
Велико было изумление матросов "Наутилуса". При других обстоятельствах
они просто бы расхохотались. Собака - капитан брига в сто семьдесят тонн!
Просто умора! Но "Форвард" был такой чудной корабль, что прежде, чем
смеяться или что-нибудь отрицать, следовало хорошенько поразмыслить. Даже
Корнгилю было не до смеха.
- И Джонсон показал тебе этого диковинного капитана-собаку? - обратился
он к матросику. - И ты его видел?
- Как вижу вас, не в обиду вам будь сказано.
- Ну, что вы скажете? - спросили матросы Корнгиля.
- Ничего не скажу, - резко ответил он, - решительно ничего, разве
только, что "Форвардом" командует или сам сатана, или сумасшедшие, которых
следовало бы засадить в Бедлам.
Матросы молча смотрели на бриг, где уже заканчивались приготовления к
отплытию; никому из них и в голову не приходило, что боцман Джонсон мог
подшутить над молодым матросом.
Молва о собаке облетела уже весь город, и в толпе любопытных многие
отыскивали глазами собаку-капитана, едва ли не считая ее
каким-то
сверхъестественным существом.
Впрочем, уже давно "Форвард" обращал на себя всеобщее внимание: его
необычная конструкция, таинственность предприятия, отсутствие капитана,
самый способ, каким Ричарду Шандону было предложено
наблюдать за
постройкой брига; тщательный подбор экипажа; неизвестное
назначение
корабля, о котором лишь немногие догадывались, - все это окружало бриг
атмосферой тайны.
Ничто так не волнует мечтателя, поэта, а в особенности философа, как
отплывающее судно. Мысль летит за кораблем, представляя себе его во время
борьбы с волнами и ветром, во время его отважных странствии, которые
далеко не всегда заканчиваются возвращением в порт. Подвернись тут
какое-нибудь необычное обстоятельство, и корабль
предстанет в
фантастическом образе даже перед людьми с очень ленивым воображением.
Так было и с "Форвардом". Конечно, большинство зрителей не могли делать
авторитетных замечаний, подобно Корнгилю, но каждый высказал свое мнение,
и за три месяца распространилось немало всяких слухов; в городе только и
было толков что о "Форварде".
Бриг был заложен на верфи в Беркенхеде,
предместье
Ливерпуля,
находящемся на левом берегу реки Мерсей; Беркенхед связывали с портом
беспрестанно сновавшие взад и вперед паровые катера.
Верфи "Скотт и Кь" - одни из лучших судостроительных фирм в Англии -
получили от Шандона смету и подробный проект, где с величайшей точностью
были указаны водоизмещение, размеры и приложены тщательно выполненные
чертежи судна. Все говорило о проницательности и опытности разработавшего
проект инженера. Шандон располагал значительными средствами;
работы
начались немедля и по требованию неизвестного судовладельца выполнялись
быстро.
Конструкция брига давала полную гарантию его прочности; очевидно, он
должен был выдерживать громадное давление, потому что его
корпус,
сделанный из индийского дуба, отличающегося чрезвычайной твердостью, был
связан железными креплениями. Некоторые моряки задавали вопрос: почему
корпус корабля, снабженный такими креплениями, не был сделан целиком из
железа, как у многих паровых судов? На это получался один и тот же ответ:
у таинственного инженера имелись на то свои особые основания.
Мало-помалу бриг принимал на верфи определенную форму; его прочность и
плавные обводы восхищали знатоков. Как это заметили матросы "Наутилуса",
форштевень брига, составлявший прямой угол с килем, был снабжен не
волнорезом, а стальной наделкой, отлитой в мастерских Хоторна в Ньюкасле.
Форштевень придавал бригу необычный вид, хотя у него не было ничего общего
с военными судами. Все же у него на шканцах стояла шестнадцатифунтовая
пушка; укрепленная на вертикальной оси, она легко поворачивалась во все
стороны. Впрочем, несмотря на пушку и форштевень, вид у брига был далеко
не воинственный.
5 февраля 1860 года странный корабль был благополучно спущен на воду
при огромном стечении зрителей.
Но если бриг не был ни военным, ни торговым судном, ни увеселительной
яхтой, - ибо никто не совершает прогулок с запасом продовольствия на шесть
лет, - то что же это был за корабль?
Быть может, он отправлялся на поиски сэра Джона Франклина и его
кораблей "Эребуса" и "Террора"? Но ведь в предыдущем 1859 году лейтенант
Мак-Клинток вернулся из плавания в полярные
моря, представив
неопровержимые доказательства гибели этой злополучной
экспедиции.
Быть может, "Форвард" собирался сделать
новую попытку открыть
пресловутый Северо-Западный проход? Но капитан Мак-Клур открыл его еще в
1853 году, а его лейтенанту Кресуэлу выпала честь первым обогнуть
американский материк от Берингова до Девисова пролива.
Однако для людей компетентных было очевидно, что "Форвард" готовится к
плаванию в полярные моря. Уж не направляется ли он к Южному полюсу,
намереваясь пройти дальше китобоя Уэдделла и капитана Джемса Росса? Но
зачем, с какой целью?
Хотя можно было о многом догадаться по конструкции брига, - каких
только не строили предположений!
На другой день после спуска брига на воду машина была доставлена из
мастерских Хоторна, находившихся в Ньюкасле.
Машина эта, в сто двадцать лошадиных сил, с качающимися цилиндрами,
занимала немного места. Мощность ее была весьма значительна для судна в
сто семьдесят тонн, несшего много парусов и весьма быстроходного.
Бриг блестяще выдержал испытания, и боцман Джонсон по этому поводу
нашел нужным сказать приятелю Клифтона:
- Когда "Форвард" одновременно идет под парусами и под паром, то под
парусами он идет быстрее.
Приятель Клифтона, по правде сказать, не слишком-то понял смысл этой
сентенции, но ему казалось, что всего можно ожидать от корабля, которым
командует собака.
После установки машины стали грузить продовольствие; это заняло немало
времени, ибо корабль запасался припасами на
целых шесть лет.
Продовольствие состояло из соленого и вяленого мяса, копченой рыбы,
сухарей и муки; погрузили мешки с кофе и ящики с чаем, и в трюме выросли
настоящие горы. Ричард Шандон тщательно следил за погрузкой
этого
драгоценного товара. Все было размещено, снабжено ярлыками и занумеровано
в строжайшем порядке; погрузили также в большом количестве так называемый
пеммикан, компактный продукт, изобретенный индейцами, содержащий очень
много питательных веществ.
Самый, подбор съестных припасов доказывал,
что плавание будет
продолжительным. При виде бочонков с лимонным соком, пакетов с горчицей,
известковых препаратов, щавельного семени и ложечной травы, словом,
сильных противоцинготных средств, столь необходимых при плавании в южных и
северных полярных морях, человек смышленый сразу же догадывался, что
"Форвард" отправляется в области вечного льда. Без сомнения, Шандону
наказали обратить особенное внимание на эту статью груза, так как он
позаботился о нем не меньше, чем об аптеке.
Если на бриге было немного оружия, - что успокаивало людей робкого
десятка, - то его пороховой погреб был переполнен, а это не обещало ничего
хорошего. Единственная, стоявшая на полубаке пушка не могла претендовать
на такое количество пороха, - следовательно, и тут было над
чем
призадуматься. На бриге находились также огромные пилы, различного рода
мощные механизмы, рычаги, свинцовые кувалды, ручные пилы, большие топоры и
т.д., а также множество цилиндров со взрывчатым веществом, которого
хватило бы, чтобы взорвать Ливерпульскую таможню. Все это было очень
странно, если не страшно. Само собой разумеется, корабль был снабжен
ракетами, сигнальными аппаратами и фонарями.
Зрители, толпившиеся на набережных доков, любовались также длинным
вельботом из красного дерева, пирогой из жести, обтянутой гуттаперчей, и
надувными лодками: это были резиновые мешки, которые легко можно было
надуть и превратить в байдарки. В этот день толпою владело особенное
любопытство и волнение, ибо с началом отлива "Форвард" должен был
отправиться в свой неведомый рейс.