КОЛУМБ Р. САБАТИНИ: Глава 14

Глава 14

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОНА РАМОНА

Следующий день принес Колону новые разочарования. Как обычно, вечером он пришел к Загарте, после спектакля попросил мориска пригласить к нему Беатрис, но получил ответ, что та прийти не может. Колона это не устроило.

- Это еще почему? - взорвался он. Загарте развел руками, его плечи поникли.

- Женские капризы. Что я могу поделать?

- Тогда посмотрим, что смогу сделать я. Где она?

- У нее жуткий темперамент, Ваше высочество. Если ее рассердить, она превращается в дикую кошку.

- Так рассердим ее. Показывай дорогу.

Как он выяснил в тот вечер, Беатрис занимала две комнаты на верхнем этаже. Одна служила для нее костюмерной, из нее шла дверь в крохотную спальню. На полу спальни лежал восточный ковер, у одной из стен стоял диван с яркими подушками. Беатрис встала, когда Колон возник в дверях, высокий, решительный. Ее отказ от совместного ужина вывел его из себя.

- Вы, сеньор? Но я же просила...

- Я знаю, о чем вы просили. - Он захлопнул дверь, оставив Загарте в костюмерной. - Такого ответа я не приемлю. Я пришел узнать, почему мне отказано?

- Разве я обязана во всем потакать вашим желаниям?

- Нет, если они уже не совпадают с вашими. Послушайте, Беатрис, чтобы отказать мне, должна быть веская причина.

- Вы разговариваете со мной так, будто я - ваша собственность. - Она опустилась на диван. - Я, однако, вам не принадлежу. И будет лучше для нас обоих, если вы вернетесь к вашим друзьям при дворе.

- Беатрис! Что все это значит?

- Лучшего совета я вам дать не могу. - Она не смотрела на него. - Эта очаровательная дама вчера в Мечети... Такая величественная, подруга королевы. Она подходит вам куда больше, чем я.

Он подошел ближе, оперся коленом на диван, склонился над ней.

- Неужели я удостоился такой чести? Вы приревновали меня?

- Приревновала? Да. Я же не игрушка придворного кавалера.

- А я - не придворный кавалер. Скорее одинокий мужчина, который любит вас.

Беатрис чуть слышно ахнула, столь неожиданными оказались его слова. Медленно подняла полные страха глаза.

- О чем вы говорите? Мы знакомы едва ли с неделю.

- Мне этого хватило, чтобы полюбить вас, Беатрис, и я не могу поверить, что вы не догадываетесь о моих чувствах к вам. Вы вернули мне мужество, прогнали прочь одиночество, расцветили до того тусклую жизнь. Для меня вы не просто женщина, но воплощение женственности, которую я боготворю, благодаря двум моим матерям, тоже женщинам, одной на земле и одной на небесах.

Теперь она смотрела на Колона с благоговейным трепетом. Глаза ее наполнились слезами. Губы задрожали. Но Беатрис переборола себя и рассмеялась.

- Дьявол может снабдить мужчину языком ангела, лишь бы совратить женщину.

- И вам кажется, что я преследую именно эту цель?

- Судьба многого лишила меня, но даровала умение разбираться в людях.

- Значит, во мне вы видите только плохое? Это, моя Беатрис, не что иное, как чистое упрямство, - произнося эти слова, Колон обнял ее и притянул к себе.

Поначалу, захваченная врасплох, она не сопротивлялась. Но когда его губы коснулись ее щеки, словно очнулась и начала вырываться, оттолкнув его от себя.

- Нет! - выкрикнула она. - Нет!

- Беатрис, - молил он, - ну почему вы не хотите прислушаться к голосу сердца?

- Моего сердца? Что вы знаете о моем сердце?

- То, что говорит мне мое.

Беатрис опустила голову, и Колон, решив, что сопротивление сломлено, сел рядом и вновь обнял ее.

- Вы рады,Беатрис? Скажите мне, что вы рады. - Губы его прижались к шее Беатрис, и та, как ужаленная, вырвалась из его объятий.

- Ах, вы слишком спешите. Дайте мне время. Дайте мне время.

Ее смятение удивило Колона.

- Время? Но жизнь коротка. И времени у нас так мало.

- Я... я должна увериться, - в отчаянии выкрикнула Беатрис.

- Во мне?

- В себе. Ах, оставьте меня. Умоляю, если вы действительно любите меня, как говорите, оставьте меня сейчас.

Смятение, охватившее ее, было столь велико, что ему не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Колон встал.

- Я не понимаю, почему вы так расстроились. Но не буду требовать немедленного ответа. Вы все расскажете мне, когда мы снова увидимся.

Наклонившись, он поцеловал ей руку и ушел.

Несколько минут спустя Загарте, заглянув в спальню, застал Беатрис в слезах.

- Что случилось? - обеспокоился он. - Этот долговязый мерзавец обидел вас?

- Нет, нет. И не смей так называть его.

- Зря вы его защищаете. На вашем месте, Беатрис, я бы не тратил на него столько времени. Как мне сказали, за душой у него ничего нет. Он даже не придворный, а иностранный авантюрист, живущий на подачки. Добра от него не жди. Да еще он ухлестывает за женщинами. Вот и маркиза Мойя...

Продолжить она ему не дала.

- Прикуси свой злобный язык, Загарте. А не то тебе его укоротят. Оставь меня одну. Уходи.

- Успокойтесь, моя девочка Я еще не успел сказать, зачем пришел. Вас хочет видеть очень важный идальго.

- А я никого не хочу видеть.

- Ш-ш! Ш-ш! Послушайте меня. Ему нельзя отказать. Он - племянник главного инквизитора Кордовы Только что вернулся в Испанию и утверждает, что он - ваш давний друг, граф Арияс Ее глаза широко раскрылись.

- Кто?

Загарте потер руки.

- Вижу, вы его знаете.

- Знаю. И тем более не хочу видеть.

- Ну перестаньте. Проявите благоразумие. Он...

- Я знаю, кто он такой. Он полностью соответствует тому описанию, которое ты дал сеньору Колону.

- Но тут же другой случай. Важный идальго. Так что мне ему сказать?

- Пусть убирается к дьяволу.

- И это все? - в голосе Загарте сквозило раздражение.

- Слова подбери сам, но смысл должен остаться тем же.

Загарте открыл было рот, чтобы возразить, но Беатрис вскочила с дивана с таким сердитым лицом, что мориск отшатнулся.

- Ни слова больше. Уходи! Вон отсюда! Загарте попятился к двери.

- Хорошо, хорошо. Обойдемся без скандала. Попытаюсь все уладить. Скажу, что вам нездоровится. Такому гостю нельзя отказать безо всякой на то причины. И ушел, бормоча себе под нос, что только мусульмане знают, как указать женщине ее место.

Беатрис же неожиданный визит в Кордову дона Рамона живо напомнил о подземелье, в котором сидел ее брат. И венецианские агенты едва ли нашли бы лучшее средство ускорить дело. Тем более что Колон сам открыл ей дорогу к своему сердцу.

В тот вечер она избавилась от дона Рамона. Загарте уговорил его не тревожить девушку, поскольку ей нездоровится. Но назавтра дон Рамон появился вновь, посмотрел спектакль и опять пожелал увидеться с Беатрис.

Загарте поднялся к ней и передал просьбу посла.

- Не желаю его видеть. Ни сегодня, ни завтра. Вообще не желаю. Так ему и скажи, - ответила она.

- Я не посмею, - насупился Загарте. - Поймите это. Не посмею. Я и так зашел слишком далеко. Заикнулся о том, что не знаю, захотите ли вы принять его. Он же заявил, что не потерпит отказа. Или уговори ее, сказал он, или пеняй на себя. Так что деваться некуда, Беатрис. - Он прокашлялся. - Да и как можно отказывать идальго, испанскому гранду, отдавая предпочтение бедному иностранцу. Где же тут здравый смысл?

- Не желаю я видеть это чудовище! - воскликнула Беатрис.

Загарте пошел на крайнюю меру.

- Тогда вам тут ни петь, ни танцевать.

Она рассмеялась ему в лицо.

- И кто от этого проиграет? Сколько народу приходило посмотреть спектакль до того, как я появилась на сцене?

- Проиграем мы оба. Но для меня лучше прикрыть спектакль, чем остаться без головы, если они найдут в нем ересь. Я не хочу участвовать в аутодафе. А одного намека графа Арияса достаточно, чтобы отправить меня на костер. Разве вы этого не понимаете? Я всего лишь мориск. - И после короткой паузы добавил:

- Я прошу от вас лишь немного благоразумия, Беатрис! Ради нас обоих.

Монолог его оказался достаточно убедительным. Она, конечно, злилась на дона Рамона, но не хотела навлечь беду на маленького мориска.

- Хорошо, - вздохнула Беатрис. - Пусть он приходит.

Но ее согласие еще больше встревожило Загарте.

- Но вы встретите его доброжелательно?

- Раз я принимаю его, ты его поручение выполнил. Что будет дальше - мое дело.

Вот так дон Рамон попал в покои Беатрис, чтобы сыграть ту маленькую роль, что уготовила ему судьба.

Он постоял в дверях, оглядывая Беатрис. На его губах играла легкая улыбка. Темно-оливковый камзол свободного покроя, расшитый золотом, прибавлял массивности его слишком тощему телу. Голову украшала шапочка того же цвета с черным плюмажем и пряжкой с драгоценными камнями.

- Что вам угодно, сеньор? - сердито спросила Беатрис. - Почему вы столь назойливы?

Дон Рамон непринужденно шагнул вперед, улыбка его стала шире.

- Я, конечно, понимаю, что вы боитесь принять меня...

- Боюсь?!

- ...После того как, ничего не сказав, убежали из Венеции. Так, моя дорогая Беатрис, не поступают с друзьями, которые не жалеют сил, чтобы помочь вам, - в голосе его слышался упрек. - Благодарите Бога, что я не злопамятен. Во всяком случае, видя доброе ко мне отношение, я обо всем забуду.

Он взял ее руку и, несмотря на слабое сопротивление, поднес к губам. Мгновение спустя Беатрис выдернула руку и ответила сухо и бесстрастно:

- Я не считала нужным отчитываться перед вами. Я вам ничего не должна. Вы предлагали мне сделку... грязную сделку. Вот и все.

- Как неблагодарно! И сколь далеко от истины, - нисколько не смутившись, продолжал дон Рамон. - Хотя ничего не пообещали, я сделал все, что мог. Повидался с дожем. Попросил его об освобождении вашего брата, поступившись при этом достоинством посла, и даже добился обещания выпустить несчастного Пабло из тюрьмы. К сожалению, после нашего разговора, открылись новые обстоятельства. И так как речь шла о безопасности государства, дож, как он сам сказал мне, не смог выполнить своего обещания. Но вы даже не поблагодарили меня за участие. Вы поступили нехорошо, Беатрис, покинув Венецию без моего ведома. И это после того, как я делом доказал свою преданность.

- Вы хотели использовать мое несчастье в собственных целях, - напомнила она дону Рамону. - Но теперь все это в прошлом.

- Отличная мысль. Перевернем страницу и подумаем о будущем.

- Будет лучше, дон Рамон, - холодно ответила она, - если вы сразу уясните для себя, что вам нет места в моем будущем, как и мне - в вашем.

- Если я в это поверю, у меня разорвется сердце.

- Рвите его поскорее и уходите. Вы чересчур назойливы.

- Разве я так противен вам? - Он все еще улыбался, но теперь улыбка его скорее пугала Беатрис.

Дон Рамон пододвинул к себе стул и сел, положив ногу на ногу.

- Вы, кажется, не услышали меня. Я попросила вас уйти.

Он покачал головой, всем своим видом выражая сожаление.

- С давними друзьями так не поступают. Тем более с теми, кто может помочь и теперь, как помогал раньше.

- Я не прошу вас о помощи, дон Рамон, и не нуждаюсь ней.

- Напрасно так думаете. Этот спектакль, в котором вы играете. Довольно рискованная, знаете ли, трактовка некоторых эпизодов жизни святых. Кое-кто может задуматься, нет ли тут ереси, а сцены с вашим участием могут показаться святотатством. Решение по таким вопросам выносит Святая палата, а Загарте к тому же мориск. К ним инквизиторы относятся с особым подозрением. Конечно, ваше наказание может ограничится публичным покаянием, но кто знает, вдруг Святая палата сочтет, что преступление ваше куда серьезнее. Надеюсь, теперь вы начинаете понимать, сколь необходим в такой ситуации верный друг, готовый заступиться за вас?

И дон Рамон улыбнулся, видя, как смертельно побледнело лицо Беатрис.

- И в чем же выразиться ваше заступничество? - спросила она.

- Вы хотите знать, чем я смогу вам помочь? Извольте, - он распахнул камзол, чтобы она увидела вышитый на жилете кинжал с рукояткой в форме цветка лилии. - Я не только пользуюсь немалым влиянием в ордене святого Доминика, но и мой дядя, фрей Педро Мартинес де Баррио - главный инквизитор Кордовы. Мои свидетельские показания могут стать вам надежной защитой. Теперь вы понимаете, что...

- ...Что Ваше влияние может как спасти меня, так и погубить. Именно это я должна понять. Не так ли, дон Рамон? Будем откровенны.

Ее полный презрения взгляд разбился о добродушную улыбку графа.

- А чего вы так рассердились? В конце концов, я представил вам доказательство того, что мое отношение к вам не изменилось. - И добавил уже более жестко:

- В Венеции вы обратили в прах мои самые радужные надежды. Я не привык сдаваться без боя. И никогда не отказываюсь от принятых решений. - Он поднялся, шагнул к Беатрис, в голосе появились просительные нотки:

- Беатрис, ну почему вы заставляете меня прибегать к таким средствам? Ведь достаточно одного вашего слова, и все мои богатства будут у ваших ног.

Шум за дверью вынудил его замолчать. "Но я говорю вашей светлости, что к ней нельзя", - проверещал голос Загарте. "Прочь с дороги, Загарте! Прочь с дороги!" - ответил мужской голос. Затем дверь распахнулась, и на пороге возник высокий мужчина, разодетый в черное с золотом.

Последовала немая сцена.

- Что вам угодно? - первым пришел в себя дон Рамон. Лицо незнакомца стало еще более суровым, брови сошлись над стальными глазами.

- Ну, сеньор? Вы меня слышали? Что вам угодно? Кто вы? Колон закрыл дверь.

- Поставим вопрос иначе. Кто вы такой и по какому праву спрашиваете меня?

- Я - граф Арияс. - Дон Рамон надеялся, что его имя произведет должное впечатление, но ошибся.

- И что из этого? Судя по вашему тону, вас можно принять за герцога. Дон Рамон не верил своим ушам.

- Да вы наглец, сеньор.

- Я лишь отвечаю на вашу грубость. Впрочем, я пришел к даме. А до вас мне нет никакого дела.

- Но вы же видите, что сейчас вы - незваный гость. Сеньора Беатрис примет вас в другое время, если пожелает. - Он взмахнул рукой, предлагая Колону выйти вон.

Но тот не сдвинулся с места.

- Я не понимаю, по какому праву вы здесь командуете.

- А пора бы и понять. Я не привык к тому, чтобы мои приказы не выполнялись.

- К дьяволу вас и ваши приказы. Плевать мне на то, выполняются они или нет, кем бы вы ни были. - Взгляд Колона остановился на Беатрис - она обратилась в статую, устрашенная последними словами дона Рамона. Тот же продолжал бушевать.

- Я позабочусь о том, чтобы вы узнали, кто я такой. И вы еще пожалеете о своем поведении. Вон отсюда! - Дон Рамон опять указал на дверь. - Вон! Немедленно!

Не обращая на него ни малейшего внимания, Колон продолжал смотреть на Беатрис.

- Уйду я или останусь, зависит только от сеньоры Беатрис.

Она словно очнулась и, движимая страхом, который вселил в ее душу дон Рамон, воскликнула: "О, уходите, уходите! Пожалуйста, уходите!" Слова ее поразили Колона в самое сердце. И вся боль, переполнявшая его, выплеснулась во взгляде, брошенном на Беатрис.

- Вы слышали? - тут же взревел дон Рамон.

- Слышал, - эхом отозвался Колон.

- Так чего же вы ждете? Убирайтесь отсюда, мерзавец! Тут Колон взорвался. Собственно, он давно уже весь кипел, лишь невероятным усилием воли сохраняя внешнее спокойствие.

- Я не мерзавец. - Он сорвал с головы шапочку ударил ею по бледному лицу дона Рамона. Тот отшатнулся. - Я - Колон. Кристобаль Колон. И любой скажет вам, где меня найти.

Дон Рамон побагровел от ярости.

- Вы еще услышите обо мне. Ад и дьявол! Вас следует проучить. И будьте уверены, вас проучат.

Но дверь уже захлопнулась за спиной Колона. Дон Рамон развернулся к Беатрис.

- Это он? Кто этот негодяй?

- Оставьте меня. Уходите! Вы и так принесли мне много горя, - ответила Беатрис.

- Да? - оскалился он. - Великий Боже и все его святые! Я принес много горя, а? Ну что ж. Не остается ничего другого, как идти дальше. Доведем дело до конца. Ударить меня! Меня! - Он заметался по комнате. - Клянусь Богом, это был его последний удар.

Ярость его заставила Беатрис сжаться в комок.

- О чем вы? - воскликнула она. - Что вы задумали?

- Задумал? - Он рассмеялся неприятным смехом. - Мои люди знают, что нужно делать. Когда они с ним разберутся, у вас станет на одного друга меньше.

В панике она схватила дона Рамона за руку.

- Матерь Божья! Что вы хотите этим сказать?

- Разве вам что-то не ясно? Вы думаете, можно оставлять в живых человека, который будет похваляться тем, что ударил меня?

- Вы задумали убийство! - ахнула Беатрис.

Дон Рамон вдумчиво посмотрел на нее, поскольку в голове у него созрел новый план.

- Мы можем это обсудить. - И он увлек Беатрис к дивану.

- Присядем.